Когда журналист работает в экстремальной ситуации, он не имеет право на ошибку, не имеет право на домыслы, не имеет право на эмоции, — рассказывает военный журналист Алексей Эдуардович Самолётов. — Корреспондент опирается только на конкретные факты.
Когда сложилась история с пожаром на Останкинской башне, так получилось, что в этот момент я был на даче. Внутри было непонятное беспокойство. Я не понимаю откуда приходят эти ощущения. Это интуиция или ещё что-то, можно называть по-разному. Предощущение события. Но оно, видимо, вырабатывается с возрастом, со временем, с количеством перерытой информации. Я уговорил бабушку присмотреть за младшим сыном, сел за руль, поехал в город.
Когда я доехал до Ярославского шоссе, практически до ВДНХ, увидел, что горит Останкинская башня. Больше не сворачивая никуда, я поехал сразу на место. Там только все начиналось, из машины я наблюдал первые признаки пожара.
У Останкинской башни работали пожарные, подтягивались камеры. Я отзвонился в «Вести», что я могу работать по телефону, описывая происходящие события. Позже приехали операторы, мне привезли эфирный костюм. Мы встали на точки, начали работать в режиме прямого эфира.Потом отключилась связь, работа переключилась на резерв. Пожар разгорался. Мне уже удалось пообщаться с экспертами, которые там были. Со ссылкой на экспертов я говорил новости, приглашал их в кадр. Через некоторое время мы закончили прямое включение.Буквально через 5-7 минут ко мне подошли несколько операторов:
— Леша, у нас критическая ситуация.
— Что случилось, ребята?
Мы наблюдали в объективах реальное кренение башни. И одновременно с этим можно было увидеть, что на боку башни, обращённом в сторону жилых кварталов, начинает проявляться большое пятно прогара.
Когда я соотнести все факты: с 3-х точек наблюдается наклонение от вертикали, которое выходит за разумные пределы, наблюдается пятно прогара, в сторону которого идёт коренение. То, соответственно, у нас есть все предпосылки к тому, что Останкинская башня может рухнуть. Я позвонил в «Вести», попросил срочно включить нас ещё раз, так как другого способа связи с экспертами у нас не было. В прямом включение было сказано о том, что мы наблюдаем отклонение башни близкое к критическому. И так же между первым и вторым эфиром, 5-7 минут, мы наблюдаем, как разрастается пятно прогара на стенке, поэтому мы очень просим экспертов, которые сейчас внимательно следят за нашим эфиром, проанализировать ситуацию и предпринять адекватные меры.
Через полчаса после нашего включения появился вертолёт МЧС России, который несколько раз облетел вокруг башни, ещё через час начали появляться подразделения полиции, которые начали оцепление территории, перекрыли въезд на улицу Королёва. Ещё через час появились автобусы, готовые в любую секунду эвакуировать людей. Изменилась технология тушения пожара. Так вовремя сказанные слова, срочное включение сыграли свою положительную роль.
Даша Кузнецова